Фэндом: Twilight
Рейтинг: R.
Размер: Мини.
Персонаж: Элис.
Жанр: Ангст. Драма.
Я исполняю танец на цыпочках
Который танцуют все девочки.
Я исполняю танец бесхитростный,
Который танцуют все девочки
моего роста.
(с) Настя Полева
Он еще с улицы почувствовал прекрасный аромат. Нежный, как дыхание легкого ветерка в летнюю ночь, словно дикий цветок на лугу сорных трав. И в то же время обжигающий горло, как неразведенный спирт. Не долго раздумывая, элегантно одетый длинноволосый юноша уже входил в ворота психиатрической клиники Билокси…
- Мэри! Мэри! Ты идешь с нами гулять? – донеслось с улицы.
- Да! – Маленькая темноволосая девочка высунулась с балкона. – Только маме скажу.
- Мы тебя ждем!
И Мэри радостно выскочила из маленькой квартирки и побежала по ступенькам. Но вдруг как порыв ветра на нее налетело видение. Она осела от сильнейшей головной боли и слезы брызнули из ее глаз…В первый раз…А потом последовал и второй, и третий, и четвертый…
Грязные облупившиеся стены. Разбитый паркет пола. Неустраняемый запах мочи в коридорах. Нечеловеческие вопли, доносящиеся из палат. И давящая к земле духота. Ни пылинка не шелохнется, несмотря на настежь открытые зарешеченные окна. Отделение для пациентов, родня которых не может оплатить лечение, или просто не хочет иметь ничего общего с сумасшедшими родственниками. Ведь гораздо проще жить, когда соседи по улице не тыкают в тебя пальцем, не свистят вслед и не судачат о том, как тебе не повезло в этой жизни. Проще сдать неугодного родича в психиатрическую лечебницу и переехать в другой квартал, начать новую жизнь в том месте, где никто ничего не знает о твоем прошлом.
- Дьявольское отродье! – сестра Марта лупила розгами малышку на виду всех девочек приходской школы. – Врать не хорошо! Повторяй: «Я не буду никогда больше лгать!»
- Я не буду больше лгать… – прошептала Мэри.
- Громче! – Не унималась дородная женщина в монашеском одеянии.
- Я не буду больше лгать, - чуть громче и глотая слезы. Малышка знает, что не обманывала. Ведь она УВИДЕЛА это. А все, что она видела, обычно становилось правдой. Только эта правда никому не нравилась. Даже сестре Марте.
- Еще громче!
- Я не буду больше лгать! – Крик переходит в рыдание и истерику. А довольная монахиня в назидание всем ученицам произнесла:
- Так будет с каждой из вас, если вы будете уличены во лжи!
Небольшая палата с крохотным слуховым окошком под самым потолком. Когда-то давно это помещение служило чуланом, но из-за нехватки мест его переоборудовали и начали использовать по совершенно другому назначению. На узкой больничной койке с продавленными пружинами лежала пациентка. Маленькое, белое, почти невесомое тело. Волосы подстрижены так коротко, будто кто-то боялся, что с увеличением их длины, она как Самсон обретет свою силу. В левую руку воткнута игла от капельницы, стоящей рядом. Когда в коридоре в очередной раз затихли вопли и наступила звенящая тишина, стала слышна музыка капель, постепенно достигающих уже почти сожженных вен девушки. В ногах кровати, с посеревшим от бесконечных стирок бельем, была прикреплена история болезни и имя пациентки: Мэри Элис Брэндон.
- Какая ты сладенькая… - отчим провел огромными руками по ее ручкам, которые как веточки торчали из слишком большой ночнушки, сшитой матерью «на вырост». Она все еще надеялась, что ее дочь вырастет хотя бы на пару дюймов. Липкие от дрянного пива губы Стэфана пытались найти ее маленький ротик.
Она вновь не сопротивлялась. Она знала, что если скажет что-то поперек, то тяжелые кулаки отчима настигнут даже не ее, а маму. А еще девочка знала, что если в этот раз не даст его страстям отпор, то Стэфан умрет. Прямо на ней. Его лицо покраснеет, дыхание собьется, и он, даже не успев получить удовольствие, придавит ее своим грузным телом. Его глаза закатятся, а она еще час будет выбираться из под мертвого отчима…И в последний раз, задержав дыхание, она молила бога, чтобы все поскорее закончилось.
Она лежала неподвижно, казалось, будто она совсем не дышит. Лишь только подойдя совсем близко и наклонившись к самому лицу, можно было услышать тихое, почти неслышное, дыхание девушки. В таком состоянии она пребывала уже несколько недель. До этого ее лечили шоковой терапией, но новый врач поменял лечение. Ему не хотелось, как его предшественнику, в момент бодрствования пациентки, услышать предсказание. Свой смертный приговор. «Вы умрете через неделю. В автомобильной катастрофе. Вместе с вами погибнет ваша дочь и ваш, еще не родившийся внук. Вы слетите с обрыва, сломав ограждения. Машина взорвется, едва достигнет дна.» Медсестры из уст в уста передавали мрачное пророчество. А сестра Катарина, присутствовавшая при этом событии, с ужасом рассказывала, как тихо и уверенно маленькая пациентка произнесла эти роковые слова: «Будто в тот самый момент она видела, как все происходит…»
- Ты ведьма! Ведьма! – Истерический рев девочки, которая еще вчера была подругой.
- Но… - ошарашенная малышка, выглядящая на 8 лет в свои почти 11, мяла руками новое платье, которое мама одела на нее в честь воскресного похода на мессу.
- Ты сказала, что мой папа умрет! И он не вернулся! Он сгорел! Ты сглазила его! – И в Мэри полетели комья грязи. Сначала с одной стороны, а потом посыпались со всех. Мальчишки и девчонки из квартала обступили малышку и присоединились к страшной забаве. Грязь пачкала платье, путалась в длинных волосах, а девочка стояла с распахнутыми глазами и не пыталась ни заплакать, ни дать сдачи, ни укрыться, ни сбежать. Будто и так знала наперед, что это бесполезно.
С тех пор шоковую терапию заменили морфином. И Мэри Элис Брендон превратилась в «овощ», медленно, но верно загибающийся в своей темной комнатушке.
- Ваша дочь опасна! Вам следует ее поместить в лечебницу… - тихий голос врача из-за закрытой двери.
Мэри сидит в коридоре, а ее мать слушает наставления доктора.
- Но она совершенно безобидна!
- Это пока. Потом болезнь начнет прогрессировать, и тогда уже будет поздно. Сейчас есть хоть какой-то шанс на ее излечение…
- Мама! За что? Мама! – девочка, опустившись на колени, хватала за подол платье женщину, у которой во взгляде отчаяние граничит с подступающим презрением. – Что я сделала? Чем обидела тебя? В чем моя вина?
- Это не на долго. Доктор сказал, что ты больна… Тебе необходимо лечение…
- Мама! Но я прекрасно себя чувствую!
- Дорогая, доктор лучше знает… - уверенности в голосе матери уже нет, как нет и былой любви. Сейчас на первое место вышел вопрос о том, что соседи начнут судачить о сумасшествии ее дочери. И тогда младшей точно не видать удачного замужества.
Воспоминания яркими вспышками вспыхивали в одурманенном морфином мозгу. Тело было таким тяжелым, что невозможно было даже пошевелить пальцами. Как в тумане она слышала два голоса: молодой и пожилой. Оба звучали как журчание ручья на лесной поляне. Но скорее всего это были причуды ее воображения и последствия наркотического опьянения.
- Ты слишком нетерпелив, друг мой. Сейчас нельзя. Я знаю, что ты неимоверно желаешь попробовать ее на вкус. Но пока не время. Если меня поймают, то больше не будет возможности так просто добывать жертв.
- Ты трус! И старый интриган! Никто не узнает!
- Не сейчас! – Голос стал громче и уже стал напоминать водопад. – Ты прекрасно знаешь, что тебе никогда не будет отказа, как только появится подходящая возможность…
- Я жду уже две недели! Она скоро сама умрет от наркотиков, которые ей назначил главный врач!
- Подождешь еще немного… Ее сердце очень сильное. Оно еще не намерено перестать биться. – Мэри показалось, что мужчина улыбнулся при этих словах. Но глаза открыть сил не было. Да и не хотелось. «Все равно это галлюцинации. Что этим мужчинам делать в моей палате, если они не врачи?» А то, что это не врачи, у девушки почему-то не было сомнений.
По комнате пронесся порыв ветра. И Мэри смогла вздохнуть полной грудью.
- А ты сильная, малышка… - остался лишь один, пожилой голос. – И ему ты не достанешься. Никогда. Я просто не в силах тебя потерять.
Его ледяные пальцы коснулись короткого ежика ее волос. В душной комнате это было похоже на сказку, прекрасный сон, который может оборваться в любое мгновение.
«Опять брежу. Хорошо, что не воспоминаниями…» - пронеслось в одурманенной голове Мэри. А мужчина продолжал:
- Скоро ты будешь жить прекрасной жизнью и не вспомнишь о том, какие страдания выпали на твою долю в прошлом… - голос звучал так успокаивающе… он буквально убаюкивал… и если бы у Мэри были открыты глаза, они бы непременно закрылись.
«Да…да… да… забыть… забыть… забыть… и не вспоминать никогда…» - Мысли путались, но странный мужчина будто угадал ее желания. Она не хотела помнить о прошлом, не желала настоящего. А будущего у нее не было. Но так хотелось, чтобы слова из галлюцинации были правдой.
- Скажи, ты хочешь пойти за мной?
И она, собрав всю волю в кулак, прошептала чуть слышно, буквально дыханием:
- Да…
И пришла боль.
Вспышки воспоминаний потихоньку затихали… Будто боль стирала все видения прошлого, словно пыль с лакированного стола. Исчезла маленькая квартирка с неубиваемым запахом вареной капусты, строгие глаза матери и похотливые – отчима. Приходская школа. Ее первая палата. Было ли все это? Или приснилось в кошмарном сне? С последним ударом сердца малышка стала чистой, как палимпсест, на который можно наносить новую историю. И новую жизнь.
- Доброе утро, Алиса! Добро пожаловать в страну чудес! – Они находились в незнакомой комнате с большими окнами. Сидящий напротив мужчина улыбнулся своей белоснежной улыбкой. И солнечные лучи, проникшие сквозь воздушные светлые занавеси, подтвердили его слова.
